О нем написан был сценарий,
За годы до его рожденья !
Его хотели сдать в гербарий,
А он в ответ лиши презрение !

Походкой ровною, Дубровский,
Шагал по жизни не споткнувшись !
Струною тонкою, Чайковский,
Себе рвал ДУшу, улыбнувшись !

...

Парнишка, самый из простых
Опять поверил в Негу...
СЧАСТЬЕ !!!
И знал же будет как всегда!
Не верил, что опять
НЕНАСТЬЕ !
Он верил, верил в Чудеса...
Не удалось...
Опять...
Не ведал....
Чужих же книг он не листал
И письма - не его Несчастье!

Устал !
И просто ЗАМОЛЧАЛ !

И не сказал - мы же не в сказке...

Легко, так просто - рисовать
Да и так чисто-стало страшно !Не говорил уже он Да-ааа!
Не рисовал, чертил лишь слогом
Как все он встал в очередя,
Как ВСЕ...
ЧТО, РАНЬШЕ БЫЛО СЛОЖНО ?

ДА БЫЛ БЫ ОН КАК ВСЕ ВСЕГДА,
Не рыкал, что б не так, не борзо...
Летал бы уж как все в Края
Писал бы - между строк же Модно!
Носил джинсу от АрманИ,
Коньяк бы для себя...и только
И был бы он как все тогда!
Как все: ни трезвый, ни тверёзый
Ходил бы смело на светА
Любил бы...
Был бы...
ОДИНОКИЙ !!!

Примэро, Уан, ОДИН и что же....
Бреду с простреленным крылом.

То Бездна впереди меня,
То слева - ложе,
То справа...
Что же - не предел.

Спасибо ГРАНДЭ ЗА УРОК :
ЧТО ЖИЗНЬ ОШИБОК НЕ ПРОЩАЕТ !

СПАСИБО ГРАНДЭ!
Знаю впрок : о том что в книжках
- не бывает....

Прости меня, за то что лгать :
Глаза в Глаза - не полагаю !

А то я дольше стал бы спать
А от того мы не летаем!

Иначе, ЛЕГЧЕ среди птиц : Полет их,
Солнце, Ветер лечат...

Yo вовсе, вовсе не хотел
Твой хрупкий Мир, СУДЬБУ калечить

Ты не грусти - не тот Yo - ОН !

Твой где то рядом на пригорке...
Ни коньяком, ни табаком коленку раненую пестит.

Красавец, Стройный, не Пижон,
Зажжёт, Зажжёт еще Он свечи..

Возникнет скоро, СКОРО ОН !
Как НАРИСОВАННЫЙ БАРОН !

А я что?
Что ...?

Да мне б в поля...
Да мне бы просто отдышаться...

Вот только раны и крыла.... и Лист опавший...
Это...да-аа .

Несладок вкус побед,
Скорее горек,
До тошноты бывает ...доведëт

И самое дешевое
на пьедестал поставит,
В пучину скинув радости дорог .

А кто мешал Вам так же на кон ставить ?,
Не оставляя
"выбора" и "впрок" .

Чужой судьбы, подслушавший сценарий !

Не бойся потерять себя,
Никто не виноват , Нам нe в гербарий.

Да будь, каким родился - будет толк.

Ни просьб , ни покояний не оставить ?

Тогда ты Не жил, не существовал...

Зачем себя же в угол ставить,
Наличие запАсных не создав ?

Всë сказано давно
И буквы те же.
И колесо , не только древа срез.

А то что план не ты тогда составил...
Ну что же, есть ведь и регресс.

Не сладок вкус побед,
Да и не горек.

У каждого свой путь и свой прогресс.

Свою Судьбу не надо в угол ставить,
Помпезность входов... !?

:- kaлиточку бы в лес. )))

18:42 26.07.2013

Год 1985.
Отгремели новогодние и староновогодние празднетсва.
Рождество уже не остается незамеченным, но встречается еще только в тишине кухонь.
В общем времена не закончившегося застоя. Такого милого в наших воспоминаниях. Если колбаса «Докторская», то целыми батонами и порой из самой Первопрестольной. А за жвачку Donald и Родину "продать" можно… на часок- другой. И БЛАТ ! О , это волшебное слово ! Причем был он у всех, пусть не всегда в «Елисеевском», но каждый что-то, где-то доставал. А «жидкая валюта», самая питибельная из мировых, порой творила чудеса, особенно в среде людей неискушенных спецпайками, в городах малых и весях отдалённых от городов больших и мажорных.
Mister Gorbi ещё только тщательно отслеживает состояние здоровья очередного «быстроиграющего» генсека. Бардака еще нет, но что- то явно намечается. Одним словом : верхи уже не могут, но низы еще не хотят.
И вот в эти «золотые времена» приключается история :
Поступает на службу в ОБХСС молодой парень - Владислав, до отчества тогда он ещё не дорос. Чин ему определяют лейтенантский. Родом он из семьи рабочих, но коммунистов. Воспитание соответствующее : « до основания разрушим, а потом... мы наш, мы новый мир построим…», «вперед к победе коммунизма…»…в общем «идеалами» напичкан по «самое не хочу». В школе отличник, со спортом правда не ладил, но из «пионэрии» ушел уже подкованным активистом и «тихой сапой» в комсорги таки выбился. В институт поступил сам, тогда это чаще случалось и там место себе под «комсомольским тёплым солнцем» выгрыз. Учёба в Alma Mater, лишь по географическому расположению своему провинциальной, убедила Владислава, скрупулезно конспектирующего работы Ленина, Маркса и Энгельса, что существует таки расслоение в обществе советском . Потому как на потоке учились с ним чадо людей высокопоставленных, пусть местечковой, но элиты. И "жабушка" поддушивала Владислава, вспоминая он потертые джинсы "Wrangler" пижона Сашки, особенно в моменты сборов на танцы. Поэтому не без удовольствия принимал он «спасательный круг» в виде повязки «Дружинника». Там ведь пиджак, галстук…словом строгость в почёте. Учился Владислав и в правду хорошо, выказывая неплохие познания в экономических науках. Считал без калькулятора. Да и не было у него просто в наличии. Плюс ко всему активист. Советская Армия, обещавшая сделать его Мужчиной, развить мускулатуру и сноровку, удовлетворилась его военной кафедрой при институте.
И вот : поступает он значит на службу. Отстажировался. Погоны вручили. Место , в кабинете на три персоны определили и «дело» первое дали:
Взяли по анонимке в оборот портного. Звали его Ефим Моисеевич. Происходил он из семьи иудейской, коих великое множество было на окраинах Российской Империи, как и повелось это со времен Екатерины Великой, бравшей двойной налог с «сироток», Христа предавших. Портняжили , сколько помнил Ефим Моисеевич, все его предки : отец, дед, прадед. Даже знак у них был фирменный – петелька в виде трилистничка по особому прошитая на левом лацкане пиджака. С 8:00 и до 17:00 работал он в обычном советском ателье. Шил отличные мужские костюмы. Особенно хорошо тройки ему удавались. Да вот только прокормить свою семью на зарплату в 90 целковых ему никак не удавалось. Три лапочки – дочки и сын – скрипач кушали почему то как не в себя , да и росли , будто соседские. Жена же, Серафима, духи предпочитала французские и желательно именно «Magie Noire» за 45 целковых. Поэтому приходилось Ефиму Моисеевичу нарушать советские законы в той их части , что запрещали отшивать мужское платье у себя на дому, используя швейную машинку «Zinger», доставшуюся от деда, с целью извлечения денежного вознаграждения. А остальные статьи уголовного кодекса он чтил. Свято чтил. Да и не он выдумал закон, просачивающийся через границу вместе с интуристами западными, мол спрос рождает предложение. Редкие капиталисты, посещавшие его город, несли с собой шлейф «загнивающего таки Запада», но запах этого «гнилья» почему то был сладок и приятен, да и фасоны костюмов были куда веселее печатающихся в журнале «Работница и Крестьянка». Так вот, дабы не упасть выдающейся частью тела в грязь перед обществом, приходилось Ефиму Моисеевичу с 18:00 и до 23:30 расчехлять свою кормилицу. Следил он за своей «Zиной» ревностно. Никого к ней не допускал под страхом всех «кар Египетских». По протекции приходили к нему «на чай» многие, те, которым некогда было выстаивать в очередях к тому же Ефиму Моисеевичу в советском ателье. Отшивались у него как люди обычные, так и партийные работники. Но брал он со всех одинаково, 25 целковых, искренне считая, что тем самым вносит свою скромную лепту в озвученные с высоких трибун партсъездов принципы равноправия. Отличия были лишь в качестве материи. Проскакивали порой в географии командировок клиентов и Climatический Париж и Туманом Утомлёный Аlbion. Им то всем и вышивал фирменную петельку на левом лацкане пиджака Ефим Моисеевич, дед ведь проставлять еще начал. Фирма есть фирма.
И всё бы хорошо, да вот только соседка Ефима Моисеевича в ценительницах отличного пошива не значилась. Муж её предпочитал дензнакам «фуфырёк» .Был он уже не «жеребец молодой», но вечно пьяный от того и счастливый. Жена же его, ещё далеко не увядшая окончательно, в чаяниях своих шагала куда дальше стопки водки и селёдки «Иваси» из жестяной банки, пусть и посола отличного. И дивилась она не только количеству гостей, посещавших соседа, но и приятному шлейфу духов , наполнявшему подъезд , после субботнего дефиле объемных форм Серафимы. Совсем разочаровавшись в своих потугах исправить сознание муженька, чтившего натуральный обмен, на более выгодное для себя : деньги-товар-деньги, взяла и написала эту злосчастную анонимку. Плюс ко всему упомянутому Серафима возьми да и крикни давеча с балкона уходящему на рынок супругу: - Фимочка, кугрочку не забудь !
Подлинный текст анонимки не сохранился, но смысл был следующий : мол элементы, порой и асоциальные, часто посещают квартиру соседа моего, Ефима Моисеевича. После чего , сквозь неумелые потуги молодого скрипача- паршивца / ой не пролетарский это инструмент, ой не пролетарский\ четко угадывается звук работы швейной машинки. И ведь по субботам не работают и не играют, чтут видишь ли законы свои религиозные. Не подрывает ли он, отщепенец пятой графы, устои наши советские ?
Это вот дело и поручили нашему лейтенанту Владиславу. И окунулся с головою молодой сотрудник в «первое дело». Изучал долго и скрупулезно. За советом к старшим товарищам по кабинету особо не обращался, да и те не спешили опекать молодца, потому как у самих дел было поболее, да и посерьёзнее. И начал Владислав паутину плести. В ателье первым делом пришёл. В разговоре с директором туманности напустил массу, англичане бы обзавидовались. Расспросил обстоятельно о Ефиме Моисеевиче. Заявил , что дело мол государственное и не из за таких ли неродивых «Ефимов Моисеевичей» дефициты и очереди мелкобуржуазной гидрой вросли в нашу советскую жизнь. Ну и под страхом экзекуции строго настрого приказал молчать. Директор испугался конечно и всё на что сподобился - поинтересовался у Ефима Моисеевича, те-а-тет, здоровьем его внучатой племянницы «Zиночки». Коньяк ведь пивал нередко он из саквояжа потёртого от времени и частоты применения. Да и духи «Climat» к именинам его супруги из рук Ефима Моисеевича не были забыты. Одним словом человеком оказался порядочным. Лейтенанту Владиславу подготовил характеристику на Ефима Моисеевича обстоятельную с выписками из приказов о благодарностях и поощрениях.
Ефим же Моисеевич, вернувшись домой достал из коробочки, что на антресолях хранилась, разбитый , еще во времена смуты Октябрьской, челнок «Zинин». Вставил его вместо рабочего, а тот снёс старику Наиму, другу отца. Серафима сгребла пыль со шкафа и обильно оросила ею следы «ремонта», станину и коробки , поверх наставленные.
И когда Лейтенант Владислав с обыском пришёл в квартиру, ничего не указывало на возможность индпошива на дому. Испуганные глаза трёх лапочек-дочек и подростка-скрипача, с нескладной фигурой, невозмутимость самого Ефима Моисеевича и Серафимины ливни слёз, заставившие бы и в Сахаре заколоситься зеленым лугам, не предвещали раскрытия преступных деяний «с наскока». Да вот только «глаз-алмаз» молодого орла Владислава уцепился таки за характерную петельку- трилистничек на левых лацканах пиджаков, что в шкафу висели. Учуял лейтенант, рыть начал. В ателье все готовые изделия рассмотрел, по адресам из квитанций вызывал заказчиков, обязательно с изделием, да вот только петелька характерная нигде не обнаруживалась. Ефим Моисеевич не признавал своей руки в костюмах домашних : отец мол изготавливал, а то что внуку на вырост шил, предугадывая его нескладную фигуру, так вы у него , почившего два года тому, и спросите. По повесткам ходил Ефим Моисеевич исправно, 2-3 раза в неделю. В экспериментах следственных участвовал, да вот петелька из его рук выходила несграбная, далёкая от «оригинала». «Швейные вопросы» увенчивались ответами : « я не я, да и лошадь соседа». Нервничал Владислав. В гости часто к Ефиму Моисеевичу захаживал,чай пил. А завидев Тору на комоде, пытался сионистский заговор раскрыть, чем и заработал себе эпитет от коллег , только за глаза произносимый – « Фима- Антисемит».
Бился бы долго еще Владислав над раскрытием «первого дела», но старший товарищ, что за соседним столом сидел, посоветовал настращать подозреваемого напоследок, а коли не сознается, так и отпустить его с миром. Отослал в последний раз повестку в адрес Ефима Моисеевича лейтенант, а по телефону добавил : - с вещами!
Явился подследственный вовремя, саквояж потертый в руках. Пара сменного белья, зубная паста, щетка да Тора в нём. Битых три часа раскладывал свои доводы лейтенант, а когда сослуживцы ушли по делам голос повышать начал и даже затрещину отвесил. Вокруг стола нервно расхаживал и потрясая «уголовным кодексом» статьи зачитывал, из которых, методом сложения сроков, выходило, что сидеть Ефиму Моисеевичу придется как минимум до второго пришествия Христа. И Уж совсем испепеляемый злостью вскричал лейтенант :
- Ефим Моисеевич ! У Вас нет выбора! Признавайтесь !
Ефим же Моисеевич, мысленно простившись с родными, произнёс сакраментальную фразу, за которую и заслужил сутки в камере :
- Товарищ лейтенант, вот именно сейчас я и выбираю из двух вариантов : сразу начать Вас обманывать или , быть может, мы обойдемся лёгкой правдивой недосказанностью ?
А так как внезапно вернувшийся майор давился от смеха, услышав последнюю фразу, то самооценка лейтенанта понизилась до неприличия отрицательных величин.
Отпустили Ефима Моисеевича. Но веру в светлое будущее подорвали. Год еще отработал он в ателье, но часто сказывался больным и характеристики различные собирал. А папку красную берёг пуще челнока от «Zины».
Уезжало семейство тихо, упаковав пожитки в фанерные ящики от спичек. Ценностей на таможне не обнаружили и «Zину» выпустили, не признав в ней антиквариат.
А в году 1991 получает, всё ещё капитан Владислав, так и не снискавший "славы КПСС" на поприще борца с расхитителями социалистической собственности, посылку. Страна отправитель : USA,a внутри отменный костюм, может быть и с отливом. И лейбл : «E.M. and the son»
Костюм пришёлся в пору. Да, у дядюшки Наима глазомер был отменный, хоть и годы не юношеские. И надо же было вспомнить Владиславу о Ефиме Моисеевиче, а может и лейбл навеял. Когда разглядел он знакомую петельку в виде трилистничка на левом лацкане пиджака…взбеленел и взвыл голосом нечеловечьим.
А на следующий день написал рапорт об уходе из органов. Запил было, но жена и двое детишек пересилили тоску по упущенному. Посылки же приходили из Штатов аккурат раз в квартал. Чтил таки Ефим Моисеевич порядок отчётности советской. А так как времена стояли смутные воспринимал Владислав «нью лэндлиз» с благодарностью. Да и сам в коммерцию подался, не без успеха,надо заметить. Честно живёт, честно не все налоги уплачивает и с игривым прищуром иногда в пространство произносит : «или быть может обойдёмся лёгкой правдивой недосказанностью ?»…

...А уезжало семейство Ефима Моисеевича и в правду тихо. Но еще тише вели они себя после возвращения отца. Дети учиться стали лучше, в работе пионэрских дружин активное участие принимали. Серафимочка "магический шлейф" на доступную "Шахерезаду" сменила. На всём не экономили, но от частных уроков сыну-скрипачу отказались, дружно не признав в нём Паганини, впрочем , не сильно то отпрыска и расстроив. Дети дивились частым поздним приходам отца и ведь мама его за это не ругала. Правда каждой лапочке дочке, к еще большему их удивлению , папа справил по колечку и кулончику с цепочкой. Последний месяц спали на уже проданных кроватях, а вся квартира была уставлена фанерными ящиками от спичек, куда и сложили , разрешённые к вывозу пожитки.
Католическое Рождество встречали уже в Вене, где и заявили о желании отправиться за океан, а никак не на землю Обетованную.
Ефим Моисеевич перестал "баловаться" валидолом только после того, как аккуратно повытаскивал все гвозди из фанерных ящиков, скреплявшие торцы и днища...оказавшиеся ЖЁЛТОГО цвета - Au 79 ;)

V.Miasoedoff

Мне Одиночество Твоё
Порядком надоело !
Устал я видеть Глаз
ЛандОнскую тоску...

Мне ласточка вчера в саду напела...

Звала меня ты, видимо...

Иду !

Обеспокоен я, никак простыла,
Та Девушка, которую люблю.

Ты не грусти , Девченка, не печалься.
Твой Мальчуган силён как никогда !
Да мне еще один штришок остался....

И я Весь Твой !
Тебе я Весь достался !
Тебе одной всего себя дарю.

Разлука - пыль, а годы - кутерьма .
Да, много лет я был в командировке...
Но что поделать, коли цель Одна !

Любить тебя, когда завыли волки !

Я скоро буду !
То не пыль в Глаза !

Э-ээ..., тёщенька, готовьте полки )))

А можно я сегодня помолчу.
Устал немного, да и мне за сорок.

Братушки !
Малый:- больше не реву!
И красный свет сегодня уж не дорог !

Весна в Душе, в кармане ни шиша.
Опять как в юности...
Ресницами не хлопну !

Не повторяются мгновенья никогда.
На хамство уж не только ножкой топну !

Куплю гитару, бутсы и мольберт.
Иголки, кожу и открою ставни .

Пусть дождь и ветер брови мне сечет.
Щека устала,а висок подавно !

Присяду на скамеечке в тени.
Пристрою трость.
Табак, коньяк и спички.

А рыжие усы и бороду...
Не я посыпал пеплом - электрички.

Мадемуазели, мои дорогие,
Заприметьте его, Сорванца!
Он бы горы для Вас золотые
Он бы копи алмазов тогда

Вы ж , Красавицы, только шепните
Только взглядом своим поведите
Иль рукой грациозно взмахните
В направлении "славянска лица"

И тогда,через хляби небесные,
Не считая и сотен дорог,
Ваши Очи, лучистые, светлые,
Из далечь заприметят его.

Он,шагая по жизни,намеренно:
На песке не оставит следов;
Свои мысли,порой не размеренно,
В темя массам кладёт и таков.

Заприметьте,Красавицы чистые!
Сорванца, его мысли с листа.
Километры морщинок лучистые
И глаза,Вы взгляните в Глаза!!!

Татьяна, не знаю как у Вас - у нас здесь полдень.
Светило жарит...
Рыбки вон в пруду.
Молошница вчера так дивно пела , что до сих пор в себя я не прийду

Я памятник себе воздвигнуть не решаюсь
И многому сегодня удивляюсь
Вчера стоит за сению стекла...

Промозглый ветер на меня тоску всё болей навивает,
А крики чаек над волной о житии своем вещают.
Гурьбою, рьяно воробьи ленивых чаек атакуют,
А те, как тетерев токуя, отходят на гребне волны...

Нет, нет ! К своим !- воскликнул я
И памятник не для меня...
Бутылки сдам .
И вновь "Агдам" рассудок юный затуманит.
А змий зеленый нас поманит
В никем неведанную Даль...

Шёл 75 год заключительного столетия XX века. Такого противоречивого, в своих начинаниях и порывах, что бывало... всякое !

Влетали Мы в Него на "Кукурузниках", фланируя над полями и перелесками, каналами и Дворцами...

В городишке , на границе с ..

Батонами не крал,
В солдаты лишь приписан.
Курю любой табак,
Пью воду из под крыши.

Я награждён Судьбой,
Облаян и дворнягой.
Его не матерю !
Но с сукой не присяду .

В Четырнадцать я рвал за Родину не стяги.

К Семнадцати устал.
Опять читать стал. Фляги.


А в Двадцать Пять достал
Из трех карманов спички.
Но cricket приберёг.
Хорошая привычка.

Шагаю, то валясь,
То упиваясь в усмерть.

Хамлю не всем , но всяк,
Кто мне уже не вкусен.

Но ! Только лишь в ответ, не со второй попытки...

Шагал по клумбам я, переходил на красный.
Бывало на такси... летал!
Мне не опасно.

Немного уставал.

Тогда не на день в спячку.
Брал грабли и соху.
Тащил навоза тачку.

Гулял не по полям...
Я уходил лесами !

Не зря мои деды за Кёнигсберг
В МЕДАЛЯХ !!!

И веники уже... за мной ходили сами.
Грибы росли уже ...не только за полями.

Но РОДИНУ НЕ СДАМ!!!
ПРАБАЧЦЕ, так воспитан !!!

...Ты , милая моя,
Берёзка у окошка !

Еще мне года два
И...извини.

Мне сложно !

Сменить свою мечту
На общее желанье:
Сидеть в чужом саду
И говорить : - да ладно ...

Ты милая , прости !
Но мой Жигуль на взлёте !

Не вечные же мы !



пэ.сэ. я на подлёте ...

Растут деревья,вырос здесь и я...

И Парни, остаёмся Мы Парнями !

Не для того нас Мама родила,
Что б Женщину свою делить с ****ями.

Возможны сноски , пересуды и поля...
И перелески с обводным каналом...

А что сказал Ты, гляде Ей в глаза,
Когда из кухни вдруг исчезли спички ?

Не выйти за периметр, не взвыть !
Ни в поле,под любимую березку...

Ты просто позабыл ,
Давя на да,

Что не всегда...


Земля бывала плоской!


Ты оступился, Друг тебе помог,
Не позабудь тепло плеча Родного.

Ведь не во всём бывает нужен толк,
Не каждый ведь из нас рожден Героем.

Не забывайте корни и Страну,
И "бег на месте" - Мы же проходили!

Давайте : "за - отлично" !
За Мечту,
Где фальши нет.
Не варят , где, "в крутую"...

Сменяются века и города...

Места прибытий...

Пункты назначений...


Не перепутай где ответил да .

Ведь Парень !....

Парень это- НАВСЕГДА ! .

Мне надоели разговоры,
Пустые, брЕнные и вздоры.
Разрушить бы эти заборы
и слышать только лишь Мажоры.

Поверь мне, друг, я не играю
И жизнь свою вином не разбавляю,
Хотя и это не порок,
Но кто мне скажет
В чем же прок ?
Того, чему меня все учат и что меня так сильно мучит.

Иль в мире нет уж индивида,
Кто просветил бы хоть для вида?

Не лучше ли пойти в монахи.
Надеть их черные рубахи.
Читать молитвы по утрам
И пить вино по вечерам

Однако жизнь пройдет бесследно,
Да и вино так часто вредно.

Не дурно ль требовать награды
За то , что ты почти как все?

Не лучше ли гулять на все !

И открывать души места,
Где не ступала и нога...

Но всё ж не всем и не всегда !!!

1994 год.

Сижу в окопе, пулемётчик.
Затягиваюсь табачком.
И мысль одна : а мне бы в отпуск,
Да повидаться с матерью, отцом.
Но, сука - рать....
И вновь шепчу я :
Л-л-Енту МНЕ подать !

Я тихо шлю привет Вам из Парижу
И по Монмартру каждый день
Я мимо прохожу...
Ищу, не нахожу, не вижу
Ваш облик на полотнищах Моне...

Нам разрешили Небеса дождаться
Друг Друга через Сто невзгод
Нам разрешили ввек не расставаться
Нам разрешили....
Только был бы прок....

Я обещаю, искренно и нежно
В твоей Судьбе оставить Солнца след
Поверь мне, что Зимою снежной
Тебя согреют и Душа и плед

Весной под белою березой
Спою тебе , неиссякая сил
О той Любви, которую тверёзо
В груди храню и вряд ли изведу

Июнь Июльский Августович
Подарит Нам плоды Мечты...

А Осень....я не буду спорить
Там Пушкин и конечно ТЫ !!!

Бастилию я брал не раз !
Толпою, гневом не ведомый.
Бастилию я брал за час ,
Сухим Бургундским утомлённый.

Мартель, рокфор...и я Гаврош,
Подсумок на груди несущий...
Я вырос из своих калош...
-Идея Liberty? Не врёшь?

А к вечеру Шато Марго,
Канканы в Розе, вкус МАКСИМа.
Я вряд ли доберусь до Рима.
И в целом: здесь мне...ком иль фо !

С рассветом кофе и Эйфель,
"Клима" от Дамы уходящей,
Я не спешу на проходящий...

- Двойной коньяк, эй Вы , стоЯщий !!!

Город, осень по бульварам
Мелким шагом моросит.

Лист опавший подорвали
И взметнули - он летит.

Зонт худющий грудь расправил
И зовет с надрывом март.

Мы с тобой как две медали
За один и тот же старт.

Нас с тобою убеждали :
:-"Лучше там где нет преград" !

Нам с тобой недосказали !
:- Если так, то ЖИЗНЬ - ФАЛЬСТАРТ !!!

В мерцании шпилек слышался галоп...

Аллюром Вы шагали по BroadWayЮ....

Из под листвы прохладной Вас засёк,
Спасибо, дядя Вова и Андрею )

Шагали предо мною Инь и Янь,
До тэго часу нэ Вэм цо то значы )

Увидел я Свою судьбу и Лань !

И Ва-ам не удалось Нас не заметить... )

Свернулись бЫстро... мне ли не успеть !

На перекрёстке: МнЕ Вы подмигнули )


У Входа : я с пробежкой...

:- Это МАЙ !
Сказали тихо Вы тогда подружке .

А дальше : и поля и кабаки...
Прогулки и нескромные поступки
Мы примерялись тихо, по Любви !
И ты была Светла и мне доступна )))

Но тот звонок от третьего лица....

Сбил МАЛЬЧУГАНА...
Снова маршрутки !

Мы тихо постояли у кольца...

ТОСКА меня тогда рвала - не шутка !



И тихо, тихо ты тогда ушла...

Я видел : Уплывало СЧАСТЬЕ !!!


...Года прошли, теперь и Вы постарше...
И к маме, слышал, что не навсегда...

Картина жИва ?

:- Солнце, во-от и я )

Останься для меня такой же , Дива !

p.s. а помнишь ... кА-ак же мы тогда ...с Тобой ... игриво )))

Что подвиг Вам нечеловечий?
Что слёзы непокорных гор?

Здесь снег и лёд,
Вершины вечны,
Неспешный Мира разговор.

Спешащий к морю столп речушки,
За перевалом перевал,
Полет орла, байбак беспечный,
Чабан в своей черкеске вечной,
Отара, волкодав - не тлен !

Чужак, запомни этот плен !

Плен бирюзовой глади неба,
Багрово-огненный закат,
Канат косы Прекрасной Девы
И скакунов лихой парад !!!